Киевская летопись
Фейлетон
Зимний сезон и Великий пост. - Два слова о концертах и театре. - Погода в Киеве и ее влияние на гуляющих. - Маскарад на Крещатике. - Новомодные фуражки. - Непостоянство моды и новые модные магазины. - Разлив Днепра. - Торговля в Киеве. - Магазин Ситтаки. - Табачная торговля. - Кондитерские: Яссы, Одесса и Швейцарская. - Ожидаемые выставки к праздникам. - Магазин Вебера. - Новые магазины. - Два слова о торговле на Подоле. - Базарные площади. - Неудобства конной площади. - Базарные. - Мостовые и квартирная повинность. - Фотографические заведения: Клетцера и Левдика. - Анекдоты. - Заметка из Новоград-Волынского архива. - Как понимать картины резанные на дереве? - Происшествие с евреем. - Два слова о доме кающихся. - Опять пост.
Зимний сезон прошедшего года, благодаря продолжительному карнавалу, окончился целым рядом маскарадов с краковскими и турецкими костюмами, балами с блестящим освещением, концертами, спектаклями, пикниками и другими удовольствиями, которые сократили длинные, зимние вечера и незаметно напомнили нам о приближении Великого поста и прекращении тех общественных удовольствий, которые заставили позабыться о бренности и суете мирской. Но вот наступил Великий пост, - пост в провинции, представляет самый скучный промежуток времени в году, и если-б во время его, не было нескольких концертов, в главе коих без сомнения был концерт любителей, данный в пользу сирот Давнар, то просто хоть умирай со-скуки. В прошедшие годы, обыкновенно ставились в театре живые картины, а в этом году театр представлялся для проходящего каким-то мрачным зданием, ни кто не обращал на него внимания… в театре пустота…, актеры не приготовляют к праздникам ничего нового и кто знает будет ли с кем начинать представления на нашей сцене? Сколько нам известно, директор театра г. Борковский, еще не пригласил никого из артистов в свою труппу и она состоит только из нескольких персонажей.
Не смотря на упорную прошедшую зиму с сильными морозами и глубокими снегами, в городе сделалось сухо, гораздо раньше, нежели в те годы, когда снег считали редкостью, дорожили им и приходили в восторг только что выпущенной на свободу институтки, когда можно было покататься в санях. Март месяц простояла у нас погода прекрасная: ясное солнце согревало воздух, на улицах и тротуарах сделалось сухо и жители, как букашки, после продолжительного холода и дождя, вышли из своих домов под благотворные лучи дневного светила. Каждый день с четырех часов, на главную Крещатицкую улицу, начали собираться гуляющие и кого нельзя было здесь встретить: мамашу с пожилыми дочками, папашу с хорошенькой, полненькой дочкой, офицера, студента, камелию разодетую в пух с разрумяненным лицом… всех не перечтешь! А какие здесь наряды? Что за костюмы?… Какие фуражки?… Тут вам попадается малиновая с черными перьями, белая с черным околышком… на иной фуражке виднеется черный, креповой бант, другая обвита черной лентой. Ни на одном маскараде во время маслянницы, нельзя было встретить так много костюмов польских, краковских и малороссийских как на Крещатике. Настоящий Венецианский карнавал! На этой улице все кипит как в муравейнике, кажется каждый занят серьозным делом. Дамы стараются перещеголять одна-другую; едва появится модная шляпка, едва покажется с какими нибудь затьями модный бурнус или мантилья, как уж она куплена и рисуется на гуляньи. У нас вошло в обычай упрекать моду в непостоянстве: ее иначе не называют как ветренною и капризною. Мы не будем разбирать приличны-ли ей такие упреки, или лучше сказать - похвалы. Конечно мода не постоянна: она приказывает носить то широкое, то узкое. Сегодня в моде шляпка пастушка с широкими полями, завтра à la Гарибальди с полями узкими - но скажите, чтобы делали модистки, если б мода не изобретала то арабский бурнус, то шотландский плед? Бедные модистки должны бы были умереть с голода! Между прочим, от непостоянства моды, наши модистки богатеют, нанимают пышные квартиры, щеголяют в венских экипажах, открывают новые магазины и ни одна из них не пожалуется и не скажет, что дела ее плохи. Кстати о модистках: не более как года полтора у нас были три модистки: M-mes: Шустова, Фрагм и Жебровская. Пользуясь своей популярностью и слабостью наших щеголих, они назначали безжалостные цены за шляпки, чепчики, берты и т. п. Не имея соперниц, модистки брали с покупательниц, сколько им вздумалось и сколько хотели. Эти три богини моды, решительно положили оставить за собой монополию, но не так случилось как они хотели; в короткое время на Крещатике открылось несколько новых модных магазинов: между ними первое место бесспорно принадлежит г-жам Грановской и Унгер, в этих магазинах можно достать все также изящно и красиво сделано как у Шустовой и Фрагм, с той только разницей, что все несравненно дешевле. Зайдите из любопытства в эти магазины и у вас разбегутся глаза: что за душка шляпка, какая прелесть наколка! Кажется приближается то время, что наши дамы позабудут свою обычную фразу: »это и видно, что куплено у Шустовой« и обратятся в ново-открытые магазины, где найдут все изящно и дешево.
Напрасно некоторые оптимисты, судя по долгой, упорной зиме, ожидали ясной и теплой погоды в апреле. Каждый день проходит среди ненастья, дождя, снега или холодного ветра и только изредка мелькают минуты, когда солнце напоминает о наступлении весны. Не смотря на эту не постоянную, так же как мода, погоду, гуляющих довольно много. Прогулки эти по случаю сильного разлива Днепра несколько изменяют свою обычную линию от кондитерской Розмитальской до Бульварной площади. Теперь более всего гуляют на возвышенностях Александровской горы, с которых Подол и величественный Днепр видны как на ладони. Днепровские воды теряются с горизонтом и река представляется необозримым морем. Деревушки раскинутые по левую сторону Днепра совершенно залиты водою; вся Оболонь кажется каким-то фантастическим призраком, между домами будто бы построенными на воде порхают легкие челноки… Картина так великолепна, что кажется не оторвал бы глаз от нее!… Вот два единственные места для любителей прогулок. Не взирая на то, что в царском саду в некоторых местах виднеется еще снег, у ворот сада часто останавливаются экипажи и в большой аллее видны гуляющие, преимущественно гувернеры и гувернантки с щегольски разодетыми детьми. Это так называемые беспристрастные любители моциона и свежего воздуха, а не те записные последователи моды, которые скоро будут собираться туда на живую выставку новых весенних нарядов. Еще несколько дней и наш Крещатик, останется соперником Царского сада.
Торговля в Киеве развивается ежегодно все больше и больше. К ее процветанию без сомнения много способствует учрежденная в Киеве Крещенская ярмарка, после которой ежегодно открывается несколько новых магазинов с постоянной торговлей. В весьма короткое время, на Крещатике открылось два магазина с бакалейными товарами - между ними бесспорно первое место принадлежит торговле одесского купца Ситтаки, у которого всегда можно достать самый свежий и хороший товар по ценам весьма умереным. Ситтаки в короткое время успел приобрести доверие публики и потому нечего удивляться, если я скажу, что всякий раз когда зайдешь в этот магазин, застанешь много покупателей, которые доверяясь добросовестности хозяина покупают товар без торга. Вежливость прикащиков и их умение обходиться с покупателями много говорят в пользу этого магазина.
Табачная продажа и наводнение фабрик турецкого табаку и папирос, расширяется больше всех отраслей торговли - неболее как в полгода у нас открылось шесть фабрик, а всего в Киеве 11 фабрик турецкого табаку и папирос - эта большая цифра нас заставляет призадуматься и спросить: имеют-ли все эти фабрики выгоды и барыши и не будет-ли слишком много для такого города как Киев, который года два тому назад обходился тремя фабриками? Сколько можно заключить, то со всех фабрик особенно обращают на себя внимание и привлекают покупателей: Игуменов, Богадица и Проестопуло, где продается табак истинно прекрасного качества.
К числу новых открытий принадлежат две кондитерские под фирмами: »Одесса« и »Яссы«, первая устроена без всяких затей, хотя в ней и можно все достать по умеренным ценам и принимает заказы на все что вам угодно, - вторая устроена вполне на аристократическую ногу и мы без преувеличения можем сказать, что и в столице подобное заведение могло бы считаться первым. Не говоря о приготовлении в этой кондитерской конфектов, тортов, разных печений и т. п. убранство ее великолепно: мебель покойная на пружинах, дамская гостинная наполнена тропическими растениями. С нижнего этажа проведена спиральная лестница на второй этаж, где устроены прекрасная билиардная и особый буфет. Здесь во всякое время можно встретить множество посетителей играющих в билиард, шахматы или домино. Умеренность цен много привлекает посетителей и в свободное время здесь с удовольствием можно провести вечер. Приятно что в Киеве есть такое заведение, которое могут посещать и мужчины и дамы, но нужно пожелать поддержки заведения требующего больших издержек. Кроме этих кондитерских есть еще под фирмою Швейцарской, она имеет особенный характер, в ней получается несколько весьма удачно выбранных периодических изданий, именно: Independans Belg, Nord, Gazeta Polska, Allgemeine zeitung, Illustrirte zeitung, Француская иллюстрация, С-т Петербургские ведомости, Русский инвалид и Киевский телеграф. - В дни получения почты сюда стекается множество посетителей. Газеты берут на подхват. В ожидании прочитанных газет, некоторые пьют шеколад, кофе или пунш, другие играют в билиард. Подмастерий здесь как видно большой знаток и мастер своего дела: у него ежедневно являются новые сорты пирожных, конфектов и т. п. сделанных с таким вкусом, что гостроному и любителю лакомств, мой совет далеко обходить Швейцарскую кондитерскую. К предстоящим праздникам обыкновенно в кондитерских устраиваются изящные выставки польских баб, пляцков, мазурков, куличей, тортов и т. п. В это время прекращается игра на бильярде, их заставливают разными печеньями. От покупателей нет отбоя и эта неделя чистая жатва для содержателей кондитерских. Воображаю как в этом году кондитерские будут стараться перещеголять одна другую!… Выставки эти так интересны, что право хоть из любопытства стоит зайти и удивиться чего не делают из сахара и теста. Колбасник Вебер тоже ежегодно к этим праздникам устраивает у себя выставку всевозможных сортов колбас, окороков, фаршированных гусей, уток, поросенков и т. п. Войдя в магазин невольно улыбнешся, когда увидишь свинью голову в гирлянде из роз или окорок убранный фиалками. Всякий год он приготовляет что нибудь новое; нас нимало удивляет изобретательность Вебера давать названия, напр: у него явится колбаса под названием аристократ или мортаделло - недумайте, чтоб это было старое открытие, нет! эти новые сорты изобретены им и приготовлены с большим вкусом. Изобретательность Вебера в этом отношении почти непонятная и ему истинно можно применить пословицу, что дело мастера боится отчего и торговля его в самом цветущем состоянии. Труд никогда не остается без награды, стоит только понимать свое дело и добросовестно им заниматься.
Главная торговля Киева сосредотачивается на Крещатике. Громадные здание заняты под магазины устроенные на манер петербургских с зеркальными сплошными стеклами, за которыми для проходящих фланеров, поставлено все что есть в магазине: разные изящные безделушки, модные вещи, золото, бронза, серебро… каждый башмачник, самый незавидный ламповщик имеет свой магазин и нет того угла в доме, который бы не доставлял хозяину хорошие деньги. Несмотря на это обилие магазинов, и неимоверную цену за их на нем новые появляются постоянно. Вся торговля с Подола и Печерска переселилась на Крещатик; на Подоле в торговле застой и только во время контрактов он просыпается и торговая деятельность оживает в нем. Лучшими магазинами на Крещатике суть: Огюста, Грановского, Унгера, Опольского, Концевского, барона Гейсмара и многих других. Все они по своей изящной обстановке и богатству товаров ни в чем не уступают первым магазинам петербургским и московским. Вечером во время освещения, они придают прелестный вид Крещатику.
Книжных магазинов в Киеве семь. С продажей русских книг: Барщевского, Степана Литова, Должикова и ново-открытый на Подоле Федорова, некоторые из них имеют кабинеты для чтения в которых можно достать все выходящие русские и иностранные современные издания. Магазины Идзиковского, Завадского и Коткоского занимаются исключительно продажей польских и французских сочинений.
На Подоле главная торговля производится лесом, дровами, чугуном, железом, мелом, известью и вообще строевым материалом, чему много содействует его положение при Днепре, который, с открытием навигации, из дальних мест доставляет все нужное для построек и жизни. Говоря о торговле Киева, непростительно было бы с нашей стороны умолчать о базарных площадях, на которые всякий день по утру привозят жизненные продукты из за-Днепра и соседних деревень. На каждой из площадей с утра возле весов выбрасывается флаг, это для того, чтоб торговки, перекупщики, купцы и барышники не смели покупать от приезжих поселян, привезенный для продажи товар, до 12 часов, пока не опустят флаг; лишь тогда барышники имеют право покупать для своих оборотов. Вы думаете, что этот порядок соблюдается? Нет! флаг вывешивается для одной проформы, ни кто из барышников на него необращает внимания и он скорее служит ветроуказателем, нежели блюстителем порядка. Мне неоднократно доводилось видеть, как барышники и торговки набавляли по 2 и 2 1/2 коп. сереб., на пуд муки больше цены назначенной под весами, лишь бы продавец отвечал подошедшему покупателю: «продано» или стороной отвез к нему на дом. - Барышники эти, часто выходят чуть свет к мосту, где завербовывают везущих продукты поселян и закупают целые транспорты с овсом и мукой. Всякий из любознательных покупателей может ежедневно убедиться в этом. Поставленные десятники-базарные на площадях, более заботятся о своем собственном интересе, нежели о доставлении выгод жителям. Нужно-ли после этого удивляться, что в Киеве продавцы не обращают внимания на установленную таксу и мы платим им то, что они запросят.
На днях мы узнали, что конную с нового строения перевели под самое кладбище, на площадь расположенную между гор и ущелий - на этой площади после маленького дождя образуется страшная, тонкая грязь - площадь эта как по своему невыгодному положению, так равно и по отдаленности, не может удовлетворить ни продавца, ни покупателя. Нам кажется, что для конной, лучше всего было бы назначить то место, где она обыкновенно устраивается во время летней ярмарки. Здесь построены прекрасные казенные конюшни, не доставляя целый год ни каких доходов, могли бы извлекать свою пользу и доставить не малый доход городу.
Жители Киева ропщут, что у нас во многих местах нет мостовых и удивляются, что по сию пору не приступлено к мощению улиц. Но что прикажете делать, если человек так создан, что он только с начала принимает все горячо, потом же делается холоднее и лень до того опутывает им, что он не захотел бы и мостовой, лишь бы его не тревожили. Вспомните с какой энергией в прошлом году принялись за мостовые, казалось, что дело пойдет на лад и в несколько лет Киев будет вымощен… между прочем апрель на исходе, а о мостовых и не думают. Отчего-же все это происходит как не от разъединения мыслей? Одни считают лучшим проэкт г. Завадского, другие г. Зуевича, по нашему-же мнению кажется, чем откладывать дело в длинный ящик, то лучше решить что ни будь и вывести жителей из недоумения. Окончив этот вопрос, можно подумать о другом, может еще более интересном - я говорю о квартирной повинности, на которую жители города ропщут еще более. В Калуге этот вопрос решили в несколько дней: тамошние жители согласились все вместе за 12.000 руб. сереб. купить дом со всею землею у г-жи Калугиной. По обсуждению депутатов нашли эту цену удобною и выгодною. Теперь жители Калуги несколько успокоились от квартирной повинности, которая отбывается в купленном домовладельцами доме. Нам кажется не бесполезно было бы принять эту меру и в Киеве, где жители постоянно негодуют на действия квартирной комиссии.
У нас до десяти фотографических заведений. Кажется, что для такого города как Киев их предостаточно, а между прочим г. Левдин, по какому-то предубеждению, что портреты им снимаемые лучше других, завален работой и многим отказывает. На днях случай привел мне побывать в фотографической мастерской г. Клетцера, находящейся на углу Лютеранской улицы, в доме генеральши Бринкен. Посмотрев на разительное сходство лиц снимавшихся у него, портретами которых увешаны все стены его заведения, любопытство подстрекнуло меня узнать цену портретов; нас не мало удивила умеренность цен: Клетцер снимает портреты, смотря по величине от 2-х руб. сереб. В этой мастерской также находится живописец превосходно снимающий портреты маслянными красками; для показа здесь поставлено несколько портретов и видов Киева сделанных масленными красками. Работа этих картин превосходная, кисть смелая, колорит живо подражает натуре. Г. Клетцер имеет у себя машину совершенно нового устройства, с помощью которой снимает портреты большого размера. Работа портретов г. Клетцером отличается нежностью, ясностью каждой черты и верностью теней; смотря на его работу меня удивило заблуждение публики, что только Левдин может хорошо снимать портреты. Здесь кажется больше всего действует умение Левдина хвалить свою работу и сладким словцем: «посмотрите какая нежность! это прелесть!…» заставляет сниматься у него; он считает себя выше всех фотографов, знает какой-то секрет, который не откроет никому и за тысячу рублей… но мне кажется весь секрет Левдина состоит в том, что он не имеет своей нормальной цены и придерживается русской пословицы брать за портреты «сколько с кого удасться!».
Все странные случаи и происшествия, вызывающие невольно улыбку, называют анекдотом и этот отдел рассказа не принимают за наличную монету, а говорят о нем как о вымысле какого нибудь остряка. Я намерен рассказать здесь два истинных случая. Кто знает, может их также назовут анекдотами или еще правдоподобнее вымыслом. В уездном городе Новгород-Волынске (Волынской губ.) когда-то жил был заседатель уездного суда. У заседателей, как и теперь у становых, были свои участки уезда. Там заседатель находясь на своем месте, поражен был чрезвычайным происшествием: случилось значительное землетрясение. Заседатель изумился. Надобно было рапортовать земскому суду. Так и сделано. Вот его рапорт хранящийся до сих пор в архиве Новгород-Волынского земского суда: «Сего числа произошло великое землетрясение. Как и откуда оно взялось, еще не знаю, а потому сей-час-же по горячим следам отправляюсь для исследования». Это происшествие мы принимаем за вымысел. Кто знает, может и следующее случившееся в редакции Киевского Телеграфа, через несколько десятков лет сочтут выдумкой. Вот этот случай. Редакция всем своим подписчикам обещалась в виде премии разослать картинки резанные на дереве. Какого-же было ее удивление, когда на другой день рассылки, картины изображающей золотые ворота в Киев, явился некий юноша от своего папаши с претензией, что ему выслана картинка на бумаге, тогда как редакция обещала резанную на дереве. Как после этого редакции удовлетворить своих подписчиков?
Мы давно собирались сообщить нашим читателям происшествие случившееся во время крещенской ярмарки или контрактов, между прочим обстоятельства отодвигающие нашу летопись, не позволили привести свое желание своевременно. Придерживаясь поговорки, лучше поздно - чем никогда, расскажем теперь. На прошедшую ярмарку приехал в Киев еврей и на беду себе привез молоденькую хорошенькую дочку; в одно прекрасное, морозное утро просыпается еврей, а дочки нет как нет; тогда несчастный отец припоминает, что квартиру его часто посещал какой-то выкрест; с растерзанным серцем обратился он к полицейскому начальству; но неизвестно отыскана ли жертва обмана - розыск производила подольская часть. Невольно подумаешь, что если бы хотя в шутку перепросить всех камелий о причинах их горестного падения, - наверное оказалась бы большая половина жертв обмана и обольщений. Меньше, гораздо меньше было бы порока, если б на это было обращено особенное внимание и обольстители получали должное воздаяние. Да, как подумаешь, подумаешь, так невольно искренно поблагодаришь благодетельное учреждение в г. Киеве дома кающихся. Жаль только, что такое благотворительное заведение не откроется для мужского пола, а хорошо бы поместить туда ростовщиков и спекуляторов! Но мы увлекаемся, забыв что пост и что уста наши должны обращать больше внимание на свое, чем на чужие прегрешения.
А. Ю-к.
