Фельетон
Заметка
Много следственных и уголовных дел, много арестантов. Тому причиною недостаток сознания законного общественного долга в массе народа — у нас, как и во всех странах — превышающей своей численностью цифру людей образованных и просвещенных; неведение того, что творят; увлечение чисто физическими побуждениями. Но есть большая разница между поступком ребенка, хватающего чужую лакомую, или блестящую вещь, и поступком взрослого образованного человека, совершающего преднамеренное преступление. Не легко однакож определить границы, в пределах которых вооруженная рука добра, в виде уголовного закона, должна действовать противу вооруженной руки зла: один только Бог-сердцеведец есть мудрый судия. И потому, не уголовная, личная кара за преступления должна иметься в виду уголовных законов, а лишь защита общества от зла, уменьшение зла в его источнике. Этому весьма могут способствовать гражданские учреждения, определяющие обязанности граждан в их государственном, общественном и семейном быту, которые добрым, близким к жизни характером своим должны влиять на нравственность народа.
Наше уголовное уложение определяет меру наказания за преступления и проступки, от самого высшего уголовного наказания до самого низшего исправительного; но не определяет, какие из сих наказаний, или все они, должны налагаться посредством уголовного суда. Суд же наш исправительной полиции весьма ограничен в своих правах по подсудности ему лишь крестьян (1п. 856 ст. зак. судопр. Угол.). Даже дети подчиняются уголовному суду, хотя и начинающемуся в уголовной палате (149 ст. улож. о наказ. 718 ст. судопр. Угол.). Таким образом видим, что все почти наши подсудимые, от отрока до старца, за все почти преступления и проступки, подлежат уголовному суду, и содержатся в том же остроге весьма продолжительное время, пока наш следственный и уголовный процесс перейдет все инстанции. К тому же 95 ст. устава о содерж. под страж. не указывает определительно, кого должно, и кого не должно содержать в остроге по делам, а напротив разрешает содержать в остроге и за маловажные проступки, когда нет поручителей.
При таких существующих у нас условиях взятия лиц под стражу, путем следственного и уголовного процесса, является наказ судебным следователем, сближающий следственную часть в судебную, и являются судебные следователи, члены суда, подчиненные наиглавнейшее лишь суду, с правом, что лишь суд может изменить решение судебного следователя о взятии, или не взятии лица под стражу, о начале или прекращении следственного дела, также о направлении дела.
Исчислим те статьи наказа судебным следователем, которые главнее определяют права судебных следователей к возданию просвещенной законной справедливости обвиняемому и к защите его: ст. 3 об облегчении меры, принятой полицией, к обеспечению личности обвиняемого без всякого замедления; 4 ст. о прекращении производства дела с представлением о сем суду; 6 ст. о не начатии следствия без законного повода; 8 ст. о заключении и виновности, или невиновности обвиняемого по соображении с законами уложения о наказаниях и с законами о доказательствах виновности; 14 ст. о призвании к следствию лиц, на коих указывает обвиняемый, если только указания заслуживают уважения; 17 ст. о составлении протоколов по главным действиям следователя за подписом всех участвовавших лиц; о составлении постановлений, предшествующих действиям следователя, с прописыванием законных поводов; 83 ст. о приглашении двух или более сторонних свидетелей для подписания протокола допроса обвиняемого; 85 ст. о задержании обвиняемых лиц без стеснения их и по крайней необходимости; 86 ст. о донесении суду в тот же день о задержании. Но, по ближайшем соображении, нельзя не заключить, что весь наказ судебным следователям исполнен самого христианского и просвещенного великодушия и осмотрительности к возданию справедливости обвиняемому.
Тысячу лет Россия существует, и говорят, что мы не созрели, допустим, что мы не созрели. Но, ведь чем меньше ребенок, тем более ему нужен просвещенный и попечительный досмотр, тем более нужны для него снисхождение и ласка, меры исправительные, а не карательные. Если бы и в Западной Европе не было исправительных судов, то и там было бы тоже, что и у нас: наполнение острогов и огромное число уголовных дел.
Итак, приветствуем с глубоким уважением судебных следователей. Обязанность их неизмеримо священна и высока. Не выпытывать со всеми натяжками и насилиями сознания и изобличения виновного, а открывать истину. Чем важнее предмет наследования, тем больше быть строже не к обвиняемому, а к себе самим, в исполнении точнейшим образом всего повеленного при производстве следствия. Являть больше гуманного и просвещенного сближения с обвиняемыми лицами низших слоев общества, которые не знают, что творят, и для которых почти нет исправительного, столь для них нужного, суда, и для которых уголовный суд и острог тоже почти, что для здорового яд или отсутствие воздуха. Судебные следователи могут для сих обвиняемых лиц смягчить следственный процесс до словесной расправы и исправительного суда, по мере вины их стараясь освобождать их на поруки, когда не будет в виду закона, могущего их осудить, возвращая их в семьи, вменяя им в ответственность несколько дней ареста, необходимого для снятия допросов, и провожая их наставлениями в их общественных обязанностях. Пусть помнят слова Небесного Учителя: «когда сотворите добро одному из меньших братий моих, и мне сотворите».
Н. Давыдов.
8 генваря 1861 г.
Киев.
