Письмо из Вены
(От корреспондента Киевского Телеграфа)
Вена 22/10 января 1861 г.
В начале настоящего года Австрия — вернее, чем когда либо — представляется в виде панорамы, в которой видны различные предметы, более или менее занимательные, важные и маловажные. По этому, желая совестливо изобразить действительность такою, как она есть, следует невольно коснуться всего того, что здесь происходит. Итак: О войне в настоящее время и не думают, или по крайней мере не хотят думать, - за то гораздо больше о холоде и морозе, которые всем и каждому страшно надоедают, тем более, что одежда здешних жителей приспособлена к температуре 2-3°, а здесь вчера напр. было 17°. Сегодня нет и 9°. - Смешно глядеть на этих людей, ускоренно бегущих по улице — точь-точь будто бы хотят убежать от холоду. Без крайней необходимости никто не выходит из дому. Дунай покрыт таким толстым слоем льду, что на иных мелких местах большого Дуная (в самой Вене есть только канал Дуная) ледяная кора доходит до дна (?Ред.). Близ города на дороге найдено даже несколько человек замерзшими: ничего подобного до настоящего времени здесь не было слышно. Нейзидлерское озеро в Венгрии, с незапамятных времен свободное от льду, совершенно замерзло. Владельцы виноградников сильно встревожены, опасаясь, чтобы не померзли виноградные лозы, - обстоятельство весьма важное для землевладельцев, на землях которых, кроме виноградных лоз, ничего не произрастает, и которые этим только по преимуществу и содержатся. - Другая забота здешних жителей — это дороговизна, проистекающая не от неурожая (как некоторые ошибочно думают), а от постоянного падения банкнотов, единственной монеты, здесь обращающейся; иностранные купцы, покупая на здешнем рынке различного рода продукты, извлекают огромные выгоды. Так напр., за 100 рейнских талеров серебряной монетою покупают они 150 рейнских талеров банкнотами и на эти последние скупают хлеба, муки, свечей и - итальянские купцы — по преимуществу сахару. Таким образом произведения эти в последнее время значительно вздорожали и из них особенно сахар: запрос на него со стороны купцов и спекулянтов ломбардо-венецианских возрос до того, что цена его на один центнер (*) с нового года возвысилась 12 гульденами (**) против прежней цены или на один фунт 12 крейцерами (***); сахару нет ни в одном сахарном заводе в Вене. - Кроме всего этого оказывается на деле, что желание правительства и в Италии завести бумажные деньги не осуществится. Дело вот в чем; сделано распоряжение, чтобы с нового года здешние банкноты имели ход и в итальянских владениях Австрии; но тамошние жители стараются их как можно скорее сбыть с рук, покупая здесь или вексели заграничные на бирже, или какой нибудь товар, и результат этого следующий: в первом случае aigo на серебро повышается, а в последнем — здесь дорожают необходимые для жизни предметы, и становятся таким образом как бы искусственным налогом для австрийских провинций.
Знаменитый венгерский скрипач Рэмэний (Remenyi) путешествует по всей стране, дает концерты, доставляющие ему большие денежные суммы и весь доход с них целиком посвящает для общенародных целей — то в пользу академии, то для того, чтобы послать молодого талантливого артиста за границу, то на госпитали и т. п. Второй пример: Венгерская молодежь, обучающаяся в Вене в здешнем политехническом институте, в продолжении двух лет собирает от каждого из своей среды, а равно от студентов медицины, правоведения и т. д. аккуратно еженедельно по 2 новых крейцера: с целью доказать, что и они достойные сыны отечества; избранный же ими комитет решает, какое употребление сделать собранным таким образом деньгам. Весь сбор первого года отдан академии наук в Пеште. Денежный сбор второго года послужил для отправления в Мюнхен даровитого, но лишенного собственных средств, ваятеля Николая Ишо с целью дальнейшего усовершенствования, которому они заказали (за особенную плату) бюст знаменитого венгерского мужа Щепана Сехения, в то время скончавшегося; бюст этот пожертвован той же академии. На днях пришло сюда письмо графа Десевфы, президента венгерской академии наук, адресованное на имя студента, председательствующего в комитете, Коломана Шилы, в котором, изъявляя глубокую благодарность за подарок, сделанный краю, граф между прочим справедливо говорит, что высоко ценит патриотическую проницательность и верность отечеству, которую при всяком случае блистательно выказывает здешняя молодежь, - и желает счастья как этой молодежи, так и ее отечеству, породившему таких достойных сынов. Так как в наше время на все смотрят с серьезной точки зрения, - то стоит, кажется, - подумать, откуда это берется у одних разрозненность мыслей, а у других сконцентрированная цельность идей и сосредоточенная целесообразность действия — даже у людей молодых и малоопытных.
Известие из Богемии о внезапной смерти и о великолепных похоронах Ганки, этого славного знатока славянских древностей, произвело глубокое впечатление в здешних литературных кружках. Всякому известно, каким неутомимым тружеником и точным наследователем на поле славянском был Ганка. Упомяну здесь только о великолепном погребальном шествии; ничего подобного в Праге уже давно не видано. Почти 20 000 людей сопровождало славянского ученого к его последнему жилищу. На похоронах присутствовали наместник, т. е. губернатор Богемии граф Форгах, князья: Шварценберг, Лобковиц, Сальм, графы — Клям-Мартинец, Хотек, Клям, Букуа, барон Гильдебрандт и множество других из числа местных аристократов, затем rector magnificus со всеми знаками своего достоинства, университет, музей, весь штат профессоров и докторов in corpore, студенты университета и технологии, артисты, писатели и публицисты, театр в полном составе, весьма многочисленная толпа мещан и т. д., и т. д. Кроме этого были еще депутации от различных городов и экономических обществ, собственно на этот случай присланные. Каноник Стульц произнес длинную и трогательную речь. Отпев »salve regina«, вложили в гроб усопшего манускрипт Königshofen, увенчанный лаврами (известно, что Ганка открыл эту древнюю рукопись, подлинность которой была долго оспариваема). В журнале »Narodni listy« некто д-р Бонди предлагает установить стипендию Ганки, целью которой должно быть — оказывать пособие бедной чешской молодежи, для того, чтобы доставить ей возможность совершенно посвятить себя изучению чешской литературы.
Д-р Оппольцер, профессор медицины прежде в Праге, в настоящее время здесь, избранный ректором венского университета — rector magnificus — произнес вчера вступительную речь. Никто не надеялся услышать такую либеральную речь от человека, имеющего и чин, и милость у двора. Темой избрал он »Свобода в науке (как в преподавании, так и при самостоятельной разработке наук)« и доказал ясно и убедительно, что там, где правительство препятствует развитию умственной деятельности, там интеллектуальные способности не могут развиться в совершенстве и там, как все человечество вообще, так и народ в особенности претерпевает большую утрату — вследствие недостатка передовых людей. Речь эта весьма понравилась и ее приняли взрывом рукоплесканий.
В какой степени в настоящее время высшие классы убеждаются наконец, что публичный умственный труд не приносит стыда, а напротив составляет достоинство и заслугу перед обществом, - об этом можно судить из того, что в различных провинциях Австрии в публицистике прямым или косвенным образом участвуют следующие лица: Барон Сигизмунд Кэмэни, брат канцлера трансильванского, издает в Пеште газет »Pesti naplo«, князь Турн-и-Таксис юридическую газету в Праге; новый журнал во Львове »glos« издают князья Саплыга, Любомирский и Скршинский и т. д. В числе главных издателей венской аристократической газеты »Vaterland« красуются имена — кн. Коллоредо, Сальма, гр. Клям-Мартинеца и т. д. - В заключение приведу, как curiosum, что в Богемии в деревне Вермошице умер учитель приходского, т. е. сельского училища, в продолжении 70 лет трудившийся на этом поприще. Фамилия его Зафар. Каким беспримерным терпением должен был обладать этот человек!....
М....р.
(*) Цевтер равен 100 фунтам (прим. ред.).
(**) Гульден имеет 65 коп. сер. (прим. ред.).
(***) Крейцер содержит в себе 1 и 1/52 коп. сер.
