В редакцию «Киевского Телеграфа»
Не получая газеты Киевский Телеграф, я лишь в недавнее время имел случай прочесть напечатанное в №9, означенной газеты за текущий год, письмо Г. А. А-ского, в коем он излагает свои жалобы на Переясловскую городскую полицию.
Считая обязанностью дать гласное объяснение по этим жалобам, имею честь покорнейше просить Редакцию Киевского Телеграфа поместить в своей газете следующее:
Г. Аршиневский - юнкер Литовского уланского полка, проезжая через г. Переяслов в октябре или ноябре месяце прошлого года, останавливался в гостиннице мещанина Найдиса, играл в карты с бывшим секретарем думы Свидерским, и, выиграв у последнего какую-то сумму, на другой день выехал из города.
Г. Аршиневский в это время, кажется, еще не служил в военной службе.
27 декабря г. Аршиневский, уже юнкер Литовского уланского полка, опять проезжая чрез Переяслов, остановился в той же гостиннице Найдиса. Хозяин гостинницы пригласил квартальных надзирателей, объявив, что у него остановился господин, не желающий объявить кто он такой. Квартальный надзиратель Акелин просил проезжающего предъявить ему письменный вид, в чем последний ему отказал, в это самое время явился туда г. Свидерский, и узнав в проезжающем то самое лицо, с которым он за два месяца играл в карты, требовал возврата выигранных денег. Г. Аршиневский возвратил Свидерскому 40 руб. и на такую же сумму дал ему росписку.
Квартальные надзиратели объявили, что они при этом случае были свидетелями, но не вынуждали г. Аршиневского к возврату денег.
Все это происшествие было мне совершенно неизвестно до 7 января сего года, когда я получил письмо от г. Аршиневского.
Г. Аршиневский сам объявляет, что квартальные дозволили ему выезд из города с условием, чтобы он не заходил к городничему, но по моему мнению такое условие не могло быть обязательным для г. Аршиневского и он имел полное право и возможность, получив почтовых лошадей, заехать ко мне. Если только условие, не заезжать к городничему, было точно предложено квартальными, то это одно должно было уверить г. Аршиневского, что городничий оказал бы ему должную справедливость и пособие.
7 генваря, как выше сказано, я получил от господина Аршиневского письмо из Киева, в котором он, принося жалобу на квартальных, просил о возврате взятых у него двух сот рублей.
По получении письма я тот час потребовал квартальных и содержателя гостинницы, но они, объяснив это происшествие как оно изложено выше, не признали жалобы г. Аршиневского справедливою; Свидерский же выехал из города, и как его было необходимо спросить, как главное действующее лицо, то я должен был ожидать его возвращения, а потому и не мог отвечать тогда же на письмо г. Аршиневского.
За сим генваря 20-го, г. Аршиневский явился снова в Переяслов и лично передал мне свою жалобу; пригласив его в полицию я, в присутствии его, потребовал объяснений от квартальных надзирателей, но и при сем они отвергали жалобу г. Аршиневского.
При неимении никаких положительных доказательств со стороны г. Аршиневского и при отсутствии г. Свидерского из города, я не имел ни права, ни возможности исполнить желание г. Аршиневского о возврате ему денег, отданных им г. Свидерскому, а потому предлагал г. Аршиневскому подать прошение в полицию дабы можно было назначить формальное следствие. Однако-же, во всяком случае, находя, что квартальные надзиратели были неправы, не доведя в свое время до моего сведения об означенном происшествии, я в то же время сделал им за это строгое замечание.
В заключение должно обратить внимание на следующее обстоятельство:
Г. Аршиневский, в письме напечатанном в Телеграфе жалуется, что его вынудили дать г. Свидерскому 40 руб. деньгами и на такую же сумму расписку, а в письме ко мне г. Аршиневский просит о возврате взятых у него двух сот рублей. Такое разноречие в показаниях г. Аршиневского, из коих одно выражено печатно, а другое в официальном письме, не может не бросить сомнения на точность описанного им происшествия и на самую истину его жалоб.
Городничий Дигби
2 апреля 1861 года
г. Переяслов, Полтавской губернии
