Архів старих газет; Архив старых газет

ИЗ РЕЧИЦЫ

(От корреспондента Киевского Телеграфа)

14 июня в 3 часа по полудни жители г. Речицы, (*) восстав от обычного послеобеденного сна, были встревожены следующим печальным произшествием.

В третьем часу дано знать в полицию, что дочь чиновника Хаецкого, девица Мелания, 19 лет от роду, выстрелом из ружья нанесла себе рану в левый бок. Исправляющий должность городничего, не теряя ни минуты времени, отправился на место происшествия, в дом отца девицы Хаецкой, где застал, прибывшего для медицинского пособия доктора, который обьявил, что рана больной безусловно смертельна, потому что весь заряд дроби, повредив брюшные внутренности, наполненный пищею желудок, большие кровеносные сосуды и концы двух ложечных последних ребер, остался внутри. Так как больная, несмотря на жестокие мучения могла еще говорить с сознанием, то и. д. городничего обратился к ней с вопросом о причинах, заставивших ее решиться на самоубийство, где взяла ружье, было ли оно заряжено и проч?

На все эти вопросы девица Хаецкого отвечала одно: «я сама себя застрелила, ни кто не виновать. Дайте мне покой, я хочу умереть.»

Считая-как и следовало – ответы девицы Хаецкой не довольно ясными, и видя, что она уклоняется от прямого разъяснения обстоятельств, побудивших ее застрелиться, а между тем минуты жизни больной сосчитаны, и. д. городничего пригласил для увещания священника, и при свидетелях обратился к девице Хаецкой с вопросами о причинах самоубийства, тогда она сказала: «я давно хотела лишить себя жизни, причин не скажу; об намерении лишить себя жизни и обо всем знала только одна Олеся (Александра) Богуцкая. Из мужчин никто не замешан. Писем никаких не имею.» Далее на все вопросы отвечать не хотела, говоря одно: «дайте мне покой, я хочу умереть.»

Приглашенная, в комнату больной, девица Богуцкая при свидетелях объяснила, что подруга ее, Мелания Хаецкая, сознавалась ей, что уже несколько лет хочет себя как-нибудь отмстить, а потому растягивала себе лицо, глаза и употребляла другие средства без всякой цели, и в какой то меланхолии говорила, что сама не знает почему себя не любит (**) и желала бы лишить себя жизни. Богуцкая относя слова своей подруги печальному настроению духа, неожидая никаких серьезных последствий, дружески уговаривала ее «оставить дурные мысли и молиться Богу, но Хаецкая на эти советы отвечала: «Что чувствует свои грехи, довольно молилась и не перенесет более ничего. Истину слов девицы Богуцкой, девица Хаецкая подтвердила наклонением головы и прибавила: «Это все так и более никаких поводов к самоубийству нет.» Пороков и заблуждений никаких не было как Бог свят. После чего больная умерла в 7 часов по полудни.

При дальнейшем исследовании обнаружено, что девица Хаецкая никаким особенным болезням не подвергалась, но от природы была задумчивого хорактера, впрочем не высказывала  даже в кругу семейства, отвращения от жизни и наклонности к самоубийству. В день смерти она знималась рукоделием, и учила младших своих сестер, потом обедала вместе с родителями, и оставила к вечеру любимого своего кушанья.

После обеда отец умершей и брат легли спать, а мать пошла в свой сад, где спустя некотоое время, услышала выстрел в сарае, куда побежала в испуге, и увидела дочь свою, сидящую как – бы в беспамятстве, а потому бросилась в комнаты будить мужа и сына. Последние поспешили в сарай и нашли несчастную Меланию Хаецкую в том же положении как и мать, из левого бока страдалицы струилась кровь, а одежда тлела, от горящего пыжа из пакли. С левой стороны раненой лежало ружье, взятое ею из комнаты, в которой оно висело, незаряженное, на стене вместе с патронтажем, откуда, вероятно, взят заряд.

Уездные вестовщики и вестовщицы, само собою разумеется, обрадовались случаю почесать языки и самоубийству девицы Хаецкой приписывают самые романические причины, прикрашивая их разными комментариями, созданными праздною, неотесанною фантазиею. Повторять эти сплетни не позволяем себе из уважения к памяти несчастной девушки, слишком рано разочаровавшейся в жизни, - а от чистого сердца желаем ей вечный покой, которого она не находила на земле.

А. М.

Умершая от побоев. – Черниговской губернии Остерского уезда в дер. Беликах, в ночь на 3 мая, умерла казачка Прасковья Оноприенкова, 35 л., от побоев, нанесенных ей рядовым 5 саперного баталиона Никифором Антоновым.

-В Пермских губернских ведомостях, в обзоре особенных происшествий по этой губернии, упоминается, между прочим, о следующем чудовищном преступлении, 15 апр. в Екатринбургском уезде Каштымском заводе, отставной урочно рабочий Иван Пахомов, в припадке сумасшествия, убил свою жену, троих детей, из них 19 летнего сына, и крестьянку находившуюся у них в служении, а потом и сам лишил себя жизни.

Из Кубанской области. Войска адагумского отряда, как известно читателям, по окончании действий на плоской части земли шапсугов, сосредоточились у поста Великолагерного на Кубани. После двухдневного отдыха, отряд перешел, к 16–му мая, в укрепленный лагерь на Абинь, откуда решено было произвести усиленную рекогносцировку путей, ведущих к Геленджику. С этой целью большая часть войск отряда направилась первоначально к бывшему Николаевскому укреплению. 23-го мая перешли через главный хребет, 24-го числа, двигаясь по ущелью Адерби, достигли Геленджика. Затем отряд, 26-го, перешел в бывшее укрепление Кабардинское и через Николаевскую поляну, к 28-му мая, возратился оттуда в укрепленный абинский лагерь. Почти во все время этого движения войска вынуждены были вести с горцами более или менее значительные перестрелки, но наибольшее сопротивление со стороны неприятельского неселения отряд встретил во время следования к Геленджику: 22-го мая, несколько не доходя до перевала чрез главный хребет, 23-го числа – во время прохода чрез самый перевал и при спуске с него, а также 24-го мая при наступлении далее по р. Адерби к Геленджику. 21-го мая, горцы, пользуясь весьма пересеченной местностью, постоянно тревожили отряд, и, не доходя до поляны на хребет Кецегур, на которой имелось в виду расположить войска на ночлег, заняли лесистый глубокий овраг, преграждавший путь к поляне. Пехота передовых войск, руководимая находившимся в то время при авангарде начальником кавказской гренадерской дивизии, генерал-лейтенантом бароном Николаи, атаковала горцев с фронта, наступая по лесным тропинкам, а в то же время часть коваллерии отряда обскакала их с фланга. Неприятель бежал, оставив в наших руках несколько тел, лошадей и оружия. 23-го мая горцы готовились к сильному сопротивлению, а местность как нельзя лучше благоприятствовала их намерению. Для развлечения сил неприятельских и в особенности для обеспечения спуска с перевала артиллерии, войска направлялись тремя колоннами. Всем колоннам пришлось преодолевать большие трудности, по причине крайне пересеченной местности и сопротивления со стороны горцев так что в этот день сделан был весьма незначительный переход. При этом движении, левая колонна, следовавшая под начальством подполковника Самойлова, первоначально по ущелью р. Адерби, а потом по высотам правого берега, взяла по пути с боя большой аул, служивший главным складом артиллерийских запасов партии флибустьеров, возмущавших горцев в 1856 – 1859 годах. 24 – го мая войска продолжали движение далее по р. Адерби, текущей в ущелье, которое представляет узкую трещину с крутыми и лесистыми боками, сближающимися в одном месте на рассотояние до 10 сажень. Горцы, состоявшие почти исключительно из жителей аулов, известных под общим именем Казуко–Хабль и расположенных по р. Кокум, собрались в ущелье Адерби с целью защищать его. В видах отвлечения горцев от отряда отделена была особая колонна, под начальством майора Гамалея, к аулам Казуко–Хабль. При появлении его у этого пункта, горцы действительно оставили ущелье Адерби, и отправились защищать свои жилища. По этой причине, главная колонна с обозом прошла ущелье без потери. Майор же Гамалея, несмотря на сильное сопротивление горцев, уничтожил их аулы, дождавшись, когда главная колонна совсеми пройдет ущелья Адерби, сам отступил в него, составив ариергард отряда при дальнейшем следовании его. Шапсуги преследовали неотступно наши войска и неоднократно бросались в шашки на ариергардные цепи. При этом отступлении, мы потеряли убитыми и раненными 3-х офицеров и 27 нижних чинов. Общая же потеря наша, в продолжение всей рекогносцировки, состоит из одного убитого и трех раненных офицеров. (*) 4-х убитых и 42-х раненных нижних чинов. Потеря неприятеля в людях неизвестна. Досталось же нам в добычу до 700 штук разного скота и много оружия.

(Кавказ.) 
__________

(*) Минской губернии

(*) Подлинные слова, взятые из акта, составленного следователем, что они означают понять трудно, незная местной терминологии.

(*) Убит стрелкового баталиона тифлиского гренадерского Его Императорского Высочества великого князя Константина Константиновича полка прапорщик Осмачкин; ранены того же баталиона подпоручик Шимяковский, стрелкового баталиона грузинского гренадерского Его Императорского Высочества великого князя Константина Николаевича полка прапорщик князь Микеладзе и стрелкового баталиона мингрельского гренадерского Его Императорского Высочества великого князя Димитрия Константиновича полка прапорщик Невзоров.