Мотра Кочубеивна
Фельетон.
Библиография.
Мотра Кочубеивна. - Марка Онука: годына перша. Киев, 1861 г. продается в книжном магазине Барщевского, цена 10 к. сер.
Мне не раз приходилось слышать афоризм: «Дай нам Бог побольше людей добросовестных и честных, чем талантливых и гениальных.» Это отчасти пессимистическое желание не лишено совершенно основания. Если вспомнить, что гении у нас чрезвычайно редки; составляют эпохи в жизни человечества; что народу необходимо вековых усилий для воплощения своего творческого духа и что явление их не во всех отношениях бывает плодотворно, то по неволе согласишься с этими глубокими практиками. И в самом деле, скромный и добросовестный труд на пользу своего народа - идет тихо, без шума и рукоплесканий, но идет верно к цели и никогда не пропадает. Многим, быть может, покажутся и Дон-кихотами люди, переряжающиеся в народные костюмы, подобно г. Якушкину, эти люди трутся где-нибудь в кабаках грязных, добровольно обрекают себя на всевозможные лишения, подвергаются тысячи неприятностям и нередко горьким страданиям, - про них никто не ведает: не трубят они о своей славе; о героических подвигах ими совершенных. А выйдет какой-нибудь сборничек песен или народных сказок - и собравший их не выставит даже имени или застенчиво закроется завесой псевдонима, не ищут они славы! Какой-нибудь ученый этнограф и т. д. прочтет этот сборник, а публика и внимания не обратит - это что-то обыденное; а иной раз прочтет и рукой махнет да пожалуй прибавит «охота же печатать весь этот вздор - его и на улице послышишь.» И сборники эти по большей части имеют печальную участь - и их постигает общая доля - текут они в реку забвения на покой. Итак, не бьются эти люди из материальных выгод. Чтение подобных вещей вызывает у материалиста ироническую улыбку, чего же хотят эти люди?
…………
Niechche ja oklaskow swiata
Proznose nie mami mej starczej siwizny
Pisze, co czuje w pozne wieku lata
Skladam grosz wdowi na oltarz ojczyzny..
Было бы не благородно бросать тень подозрения на этих тружеников, видеть в них самолюбцев эгоистов, на этих Johannes Wurmisen, ползающих среди глубокой тьмы в которой погружен их родной народ. Из за чего, повторяем, бьются эти люди? Не ищут славы, отказываются от наслаждений и прелестей, которые сулит земная жизнь; не очаровывает их богатство, чины и ордена, для них лишены прелестей и ласкают в них того обоятельного чувства самодовольства, которое они льют в полированную душу и пустое сердце, от которого веет леденеющим холодом. Какие интересы привязывают их к этой юдоли плача, безумного и отчаянного хохота? Они служат своему народу, который их не только не понимает, но и знать не хочет.
В душе их теплится непоколебимая вера в лучшее будущее своего народа и, быть может, тихая надежда, что он когда-нибудь их вспомнит. Их воодушевляет благородное чувство сознания того, что и они несут свою лепту на олтарь отчизны, что и они участвуют в сооружении великого и чудного здания самопознания народного, которое, быть может, своим блеском осветит мир; - и умрут они с глубокой верой, что при помощи их народ выполнит свою роль назначенную провидением в семье других народов.
Эти мысли были навеяны чтением драмы Марко Онука «Мотра Кочубеивна». Как дело рук человеческих, произведение это имеет свои достоинства и недостатки. К числу последних относится, как самый важный, язык. Чуждые духу языка обороты, употребление несвойственных ему слов, можно объяснить или незнанием языка, на котором говорит народ, или тем, что автор стесняясь стихотворною формою и несвойственным нашему языку размером, прибегал к натяжкам. В произведении его можно встретить слова, которые как-то странно звучат в малороссийском языке и такие, каких в нем нет совершенно, напр., «юпка», почет (шаноба), «як густо думалы про тебе», старобытный гайдамака - это слово, сколь мне кажется, не существовало за времен Мазепы, его создала колиивщина; по крайней мере оно вызывает ряд воспоминаний из времен Гонты и Максима Зализняка.
Так как у нас в руках первое действие драмы, то, не имея полного и цельного понятия об ней, мы удерживаемя пока от дальнейших рассуждений, скажем только, что, как честный, добросовестный, бескорыстный труд, оно заслуживает внимания.
Ф. Левицкий.
