Архів старих газет; Архив старых газет

В настоящее время городской голова может быть избираем всеми сословиями из дворян и купцов-домовладельцев. Эта новая мера для улучшение городского управления должна всем прийтись по сердцу, но к ней то именно и ненужно быть равнодушными, а еще менее своекорыстными. Почему бы нашему обществу не собраться теперь (частно) и не обсудить заблаговременно, кого именно нужно предложить в головы?

Почему бы не сойтись мещанам, купцам и дворянам вместе и не подумать об этом? Ведь мы должны выбирать человека, которому поручаем управление целого города и наших интересов. Городской голова является попечителем сирот (т. е. председателем сиротского суда); мы пропускаем все его другие обязанности, потому что они многими были исчисляемы до нас, - а только останавливаемся на самом главном, - это председательство в сиротском суде, мы не говорим уже о том, что его место и в квартирной комисси, и везде, где только нужен голос независимого, защищающего интересы целого общества. Но обратимся к сиротскому суду; у нас (не говорю в Киеве) распоряжение имуществом сирот состояло часто в ведении одних секретарей, капиталы раздавались на процент тем, кто успел войти в расположение секретаря, тем, кто успел стать на виду с своею благодарностью за растрату капиталов; члены сиротского суда, подписавшие определение, обыкновенно подвергались ответственности, и ответственность тянулась долгие годы, и бедные сироты не имели ни суда ни голоса; одна была надежда на милость царскую, и вот наконец мы и ее дождались, и всякою милостью, всякими новыми правами нужно уметь пользоваться. У нас обыкновенно дворяне не совсем бывали довольны купцом городскою головою, а купцы в свою очередь чуждались дворян. В былое время, на святой Руси, едва ли хоть один городской голова из купцов обходился без того, чтобы не сделать приличного сюрприза губернскому управлению. Это никогда не вынуждалось сознаньем собственной вины, а часто делалось по привычке и обычаю.

Но неужели и будущий городской голова может подлежать этому обычаю и неужели общество, выбирая его, передает и теперь ему эти условия, нашего прошедшего? Мы не думаем! Циркуляр министра в. д. освобождает нас от этой зависимости; для нас все равно, кто бы ни был городским главою, - дворянин или купец богатый или бедный, лишь бы только он был возможно самостоятельнейшим представителем и защитником интересов нашего общества, в обширном значении этого слова. Вот почему мы заранее и желаем обсуждения этого вопроса; мы хорошо знаем разъединение нашего общества, мы знаем и тот дух, который господствует в нем; он мало принесет пользы обществу, он только разовьет страсти и личные желание некоторых, и чрез то сделает неправильный выбор. Нам тяжело и грустно сознаться в том, что у нас слишком мало людей, понимающих общественный интерес; а есть целая фаланга людей отживших убеждений, вечно опирающихся на свой авторитет и чуждых той разносторонности, которая именно нужна в этом деле; мы предвидим резкое разделение общества во время выборов в пользу дворянина и купца, и потому-то желаем заранее соглашения по этому вопросу; борьба партий редко приводила к чему-нибудь хорошему, а только раздражала дух народа, никогда не уясняя собственных желаний. Нам случалось слышать, что на выборах многие назначали в должности людей по какому-то чутью, вовсе не зная их; ведь это страшно! Мы повторяем нашу просьбу к обществу - о соединении и о том, чтобы заранее проверить мнение многих, а не довольствоваться безобразным криком толпы, которая часто делает это бессознательно; правда, что в этой толпе являются своего рода коноводы; их-то во что бы то ни стало нужно устранить. Но худо бы было (как нам кажется) допустить выбор сословных старшин по нескольку человек; это была бы самая славная мера против коноводов; но здесь нужно выбирать людей вполне разносторонних, людей не лишенных почести о значении общества и о том, что в согласии общества наше благосостояние. По нашему мнению, общество должно всегда проверять действия городского головы, прямо и часто указывая ему на недостатки в управлении, а не довольствоваться каким-то глухим ропотом, и разными клаузами; у нас много людей способных указывать на недостатки, говорить о том, что и то нехорошо, и это дурно, но нет тех, которые могли бы прямо и честно сказать об этом, не поставляя их в укор человеку, а только предлагая свое лучшее; но если общество будет уклоняться от этого, будет только порицать действия городского управления, и довольствоваться своей обычной неподвижностью, то при такой обстановке мы никогда не придем к твердому и прочному, истинно желаемому нами единству.

Вот еще одна мера, которую мы решаемся предложить нашему обществу на обсуждение. Мы хорошо знаем, что бескорыстное занятие службой в общественных должностях не может быть без потери для лица, имеющего свои занятия, от которых часто зависит существование его семьи; а где мы найдем таких бескорыстных деятелей, которые принесли бы в жертву свои интересы интересам общества? Их нет! Да и быть не может; тут нужно было бы позаботиться обществу о том, чтобы людям, которые могут быть полезными в городских должностях, назначать содержание. Этого, кажется, циркуляр м. в. д. не запрещает; да кроме того дума, получая законное право самостоятельности и выходя из-под влияния губернского управления, должна непременно состоять из людей, могущих при случае сказать и "нет", где это нужно.

Здесь мы вообще не сказали ничего нового, да и не думали сказать; мы желали только обратить внимание общества на то, что предстоит ему; мы не говорили от лица одних наших согорожан о нашем прошедшем, а от лица всей Росии; трудно отвергать то, чему каждый бывал свидетелем; мы только указали на потребность вызванную временем.

Печатая нашу заметку, мы искренно желали, чтобы общество купцов сошлось ближе с обществом дворян, дабы то и другое имело возможность прислушаться к общему говору и мнению многих, то и другое мирно обсудило бы свое назначение, и согласилось с тем, чего требуют законы здравого смысла.

Вот наша основная мысль, вот вся цель нашей заметки!

Гражданин Киева.